Они любили своего нaчaльникa курсa. Это был первый набор Военной электротехнической академии связи имени С. М. Буденного для подготовки инженеров для радиоразведывательных частей особого назначения. И через 70 лет, вспоминaя Ягджянa, у генерал-лейтенанта, легенды советской радиоразведки Петра Шмыревa, теплели глaзa: «Чудесный был человек,— говорил он.— Чудесный, внимaтельный. Зaботился о нaс. Нaстоящий комaндир». Когдa нaчaлaсь войнa, кaпитaн Степaн Ягджян, выпустив свой курс, попросился нa фронт. Его нaпрaвили нaчaльником связи в одну из кaвaлерийских дивизий, которaя велa бои нa Кaвкaзе. Воевaл. Тяжелорaненый попaл в плен. Выжил. Был нaпрaвлен в концлaгерь, во Фрaнцию. Из концлaгеря Ягджян бежaл, примкнул к движению Сопротивления, вступил в пaртизaнский отряд фрaнцузских маки. Вновь воевaл умело и хрaбро. Стaл комaндиром пaртизaнского отрядa.
...Родинa, понятное дело, встретилa героя фрaнцузского Сопротивления «с рaспростертыми объятиями». Из aрмии Степaнa Акоповичa выгнaли, из пaртии исключили. Тaк бы и жил Степaн Акопович с клеймом пленного, что в ту пору, почитaй, к предaтельству прирaвнивaлось, дa повезло ему. К 30-летию Великой Победы вспомнили о нем фрaнцузы. Приехaли в СССР летчики из знaменитого полкa «Нормaндия-Немaн» и говорят: «Живет у вaс кaпитaн Ягджян Степaн Акопович, герой Сопротивления, очень увaжaемый во Фрaнции человек. Нaш президент нaгрaдил его орденом зa мужество, проявленное в боях с фaшистaми».
«Ну кaк же, кaк же, знaем,— мило улыбaются нaши чиновники,— Степaн Акопович и у нaс очень любим и увaжaем. Дaвaйте орден, мы вручим».
Но фрaнцузы орден не отдaли, скaзaли, что им поручено лично вручить нaгрaду герою.
Судорожно стaли искaть Ягджянa. Где он, Степaн Акопович? Нaконец, нaшли в Ленингрaде. Тихо живет себе в коммунaлке, честно рaботaет нa фaбрике. Но кaк же тaкую высокую делегaцию в коммунaлке встречaть? Срочно выделили Ягджяну квaртиру. Нaдо отдaть должное, после отъездa фрaнцузских ветерaнов и вручения орденa квaртиру не отобрaли, остaвили.
В том же 1975 году генерaлу Шмыреву попaлся в руки журнaл «Огонек». Рaзвернул его Петр Спиридонович и aхнул: нa фото их нaчaльник курсa в окружении фрaнцузов с орденом нa голубой ленте. В первый же приезд в родной город Шмырев рaзыскaл своего нaчaльникa курсa Степaнa Акоповичa Ягджянa. Они обнялись по-брaтски и уже больше не рaсстaвaлись — дружили, встречaлись, созвaнивaлись до конца жизни.
Из воспоминаний бывшего курсанта Д. Булышкина:
…Для нас он был никакой не Степан Акопович, а майор Ягджян, начальник нашего курса, хлопотун, донимавший нас, как мы тогда считали, по всяким пустякам. Он не был инженером — закончил командный факультет нашей академии. И вот невероятное сообщение — майор Ягджян вдруг, ни с того ни с сего, взял и сдал экзамены за полный курс инженерного радиотехнического факультета, который мы еще должны были осилить!
Человек, у которого не было ни минуты свободного времени, не ленившийся за полночь притащиться через весь город, чтобы убедиться, что в общежитии полный порядок, человек с плохим знанием русского языка и вдруг — за полный курс! И кому сдать — нашим преподавателям с их манерой даже хорошим людям не ставить хорошие оценки за плохие знания. Уж с каким старанием мы искали ошибки в нестертых записях на доске. К нашему величайшему изумлению, и, не будем скрывать, некоторой досаде, их не было. Удивил нас майор Ягджян. Только явившись в боевом наряде папуаса, он мог бы произвести большее впечатление.
Как выяснилось, этому человеку на роду было написано удивлять. Мы просто рты разинули, когда через две недели после начала войны его назначили начальником связи кавалерийской дивизии. При его-то росте!
— Ему пони выдадут!..— исходили мы остроумием.
Итак, наш бывший начальник курса — начальник связи кавалерийской дивизии. Скоро это перестало быть новостью, а еще через некоторое время пришло известие, что Степан Акопович не то погиб, не то был тяжело ранен и попал в плен. Пожалели и... забыли. Нехорошо, конечно, но что поделаешь — шла война!..
В 1948 году в полупустой трамвайный вагон вошел Степан Акопович Ягджян и сел рядом со мной. На нем была старая офицерская шинель без погон. Он о чем-то думал и не заметил меня.
— Товарищ майор! — обратился я по привычке.
— Кого я вижу! Здравствуйте! — затряс он мне руку. Кажется, это было первое наше рукопожатие.— Здравствуйте! Я рад, я очень рад!
Я смотрел на шинель без погон и понимал, что что-то случилось. Так просто кадровых офицеров с двойным военным образованием из армии не увольняли... Дома я рассказал о встрече и тут же забыл о ней. В двадцать девять лет есть вещи поважнее, чем встреча с бывшим начальником курса.
Через несколько лет он в очередной раз удивил своих оставшихся в живых питомцев. Да и не только их. Из «Огонька» мы вдруг узнали о «Человеке из легенды». Этот самый человек, начальник связи 25 кавалерийской дивизии майор Ягджян С. А., тяжелораненый, в бессознательном состоянии попал в плен. Там организовал антифашистскую группу, наладил связь с партизанами, организовал побеги. Затем он был перемещен во Францию, где связался с участниками Сопротивления и возглавил побег 52 человек. Эта группа выросла в 1-й советский партизанский полк. Командовал им офицер Красной Армии А. Казарян, а заместителем у него был наш Степан Акопович Ягджян.
Мы его разыскали в 1975 году. Степан Акопович почти не изменился. Не поседел и не полысел больше, да, собственно, седеть почти нечему и лысеть некуда. Он также в минуту раздумья крепко потирает ладошкой сверкающую лысину. И он такой же румяный, с золотистыми глазами и с тем же непередаваемым кавказским акцентом. И еще раз мы узнали нечто удивительное. Оказывается, в детстве маленького Степана украли турки и продали арабам! На его счастье, он попал к добрым людям. Они определили мальчика в школу, где он и выучился французскому, столь пригодившемуся ему потом во время войны. В начале же двадцатых годов ему помогли уехать в Советскую Армению.
А вот почему он неожиданно исчез из Ленинграда в 1948 году, удалось выяснить не сразу. Все оказалось предельно просто. Ответственные работники еще раз внимательно ознакомились с личным делом бывшего майора Советской Армии Ягджяна С. А. и пришли к очевидному выводу, что, сдавшись в плен, он поступил нехорошо. Плохо поступил. Поступил как предатель. Ну, а с предателями, сами знаете, какой разговор. Главное, что ему, человеку, сдавшемуся в плен, совершившему тяжкое преступление, такое же, как измена, дают возможность искупить. Благодарить за это надо.
Неизвестно, благодарил гражданин Ягджян или нет, но вину свою искупал честно в колонии заключенных где-то в степях Казахстана. И «искупил». И не озлобился.
Из воспоминаний Александра Казаряна
В немецком лагере для военнопленных я встретился со своим товарищем по пехотному училищу Степаном Ягджяном. Он полностью разделял мои намерения, и мы вместе принялись за дело… В конце мая 1942 года в лагере окончательно оформилась подпольная организация, которую мы назвали Антифашистской подпольной патриотической организацией, сокращенно АППО. Руководство организацией осуществлялось подпольным бюро, в состав которого вошли Степан Ягджян, Ваган Вартанян, Давид Минасян, Аветис Карапетян и я.
Неподалеку от демблинского лагеря, в местечке Пулавы, немцы организовали учебно-формировочный пункт и приступили к насильственному формированию армянского легиона. За отказ от вступления в легион немцы жестоко наказывали, вплоть до расстрела. Пополнение для учебно-формировочного пункта немцы получали из лагеря в Демблине.
Как быть? Как вести борьбу в новой обстановке? — такой вопрос встал перед нашим подпольным бюро.
— Мы советские воины, и наш долг — немедленно уходить. Я не могу надеть мундир врага. Лучше гибель, чем такой позор,— убежденно говорил Давид Минасян.
— Хорошо, допустим, мы согласимся с тобой и уведем из лагеря некоторую часть военнопленных. А как быть с остальными? Бросить их на произвол судьбы? — возражал ему Степан Ягджян.
— Никуда мы не можем сейчас уйти. Волей обстоятельств мы оказались в тылу врага. Пусть фашисты загоняют нас в легион. Мы возьмем в руки оружие и повернем его против врага,— поддержал Ягджяна Ваган Вартанян.
Как ни горько было расставаться с мыслью о скором побеге, большинство членов бюро решило остаться в лагере продолжать работу среди военнопленных и в случае зачисления в легион продолжать борьбу там. В Пулавах действовало подпольное бюро во главе с Ягджяном, а я и Минасян вели работу в лагере в Демблине. Пароль для связи был «Масис», отзыв — «Арарат».
Вместо послесловия
Антифашистская подпольная патриотическая организация (АППО) создана в мае 1942-го в лагере военнопленных нерусских национальностей около Варшавы, в местечке Беняминово, где фашистское командование формировало национальные легионы. Во главе организации стояло Центральное подпольное бюро (ЦБ), которым руководил майор Советской Армии С. А. Ягджян. В ЦБ входили офицеры: В. М. Вартанян, А. А. Казарян, Д. Е. Минасян, А. М. Карапетян, Б. К. Петросян и Л. М. Титанян.
В октябре 1942-го часть пленных была переведена в Пулавы (Польша), где ЦБ приняло решение о занятии подпольщиками командных должностей в формируемых немцами легионах. АППО установила связь с польскими патриотами. Был разработан план совместного восстания, но оно не состоялось, т. к. лагерь в октябре 1943-го перевели во Францию (г. Манд).
Подпольщики установили связь с французским Движением Сопротивления и командованием союзников. В августе 1944-го советские партизанские отряды во Франции были реорганизованы в 1-й Советский партизанский полк, который за освобождение сотен населенных пунктов от оккупантов приказом генерала де Голля был награжден французским боевым знаменем и орденом «Военный крест». В августе 1945 г. полк был выведен из Франции и расформирован.
Командование полка в составе подполковника Казаряна, капитана Петросяна, майоров Минасяна, Ягджяна и Титаняна было арестовано и вывезено в СССР в начале 1945 г.
23 сентября 1949 г. за деятельность в армянском легионе СС между пленом и службой в составе 1-го Советского партизанского полка во Франции, все они были приговорены к 25 годам заключения.
В апреле 1956 года была образована специальная комиссия под председательством Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, которая пришла к выводу, что в СССР повсеместно имеют место грубейшие нарушения законодательства в отношении бывших военнопленных и их семей, массовый произвол со стороны государственных органов и должностных лиц. В справке комиссии, в частности, говорится: «Капитан Петросян Б. К., подполковник Казарян А. А., майор Минасян Д. Е., майор Ягджян С. А., капитан Титанян Л. М., все осуждены 22.07.1949 г. к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, каждый за то, что, будучи плененным немцами и находясь в лагерях военнопленных, в разное время изменил Родине — поступал на службу в немецкую армию. Материалами дела и дополнительной проверкой, проведенной Главной военной прокуратурой, установлено, что расследование по делу Казаряна, Петросяна и других было проведено необъективно, с обвинительным уклоном и грубым нарушением прав обвиняемых в процессе следствия. Дополнительной проверкой установлено, что партизанские отряды, созданные из легионеров на юге Франции, и в особенности отряд под руководством Петросяна и Титаняна, летом 1944 г. вели бои с немцами и освободили ряд городов и населенных пунктов Франции. В сентябре 1944 г. на базе боевых партизанских отрядов в г. Ним был создан 1-й Советский партизанский полк… За активное участие в освобождении юга Франции от немецких оккупантов совместно с французскими партизанами, французским правительством в 1945 г. более 300 человек личного состава полка, в том числе и командование полка, награждено орденами и медалями.
Определением Военной Коллегии Верховного Суда от 30 июля 1955 г. приговор в отношении Минасяна, Казаряна, Ягджяна, Петросяна и Титаняна отменен и дело прекращено».
После реабилитации Степан Ягджян почти всю оставшуюся жизнь работал преподавателем в Военной академии им Буденного в Ленинграде.
Лилит ПОГОСЯН, "Собеседник Армении"